Как же её только угораздило попасть в такую ситуацию? Грейнджер всего лишь мечтала поваляться на теплом песочке и побродить по живописным улочкам, желательно в дневное время суток, или спокойно дочитать пару книг, заняв для этого гамак, который очень удачно спрятан от солнца в тени двух смаковниц. Именно так представляла себе Гермиона идеальный отдых во Франции: тихий, спокойный, в котором что-то случается, если только было запланировано несколькими днями ранее. Например, завтра они должны были пойти на ярмарку, и Грейнджер ещё этим утром с нетерпением ожидала завтрашнего дня, а сейчас только и может думать, как бы скорее оказаться обратно в самолете и спокойно вернуться в Лондон. Конечно, придется придумать для родителей объяснение поправдоподобнее, почему она внезапно решила вернуться, но как можно было сообщить им, что твои друзья забыли тебя в подвалах старинного замка, и что ты вообще чудом оттуда выбралась? Или можно было бы погостить в Рона. Девушка более, чем уверена, что он будет только рад её присутствию, а если им вместе ещё и удастся вытащить Гарри, то можно считать, что её лето было спасено. Прекрасная перспектива, правда оставалась одна маленькая деталь – Гермиона совершенно не умела ориентироваться в магической части Марселя и тем более не знала, как туда попасть. А её единственный шанс добраться до дома Сессиль внаглую её игнорил и делал вид, что совершенно не слышит. Малфой вел себя как маленький обиженный ребенок. А ведь мог бы хотя бы в общих чертах объяснить, как добраться, и Грейнджер бы тут же от него отстала. Всё ведь так просто, почему он этого не понимает? Неужели он в самом деле считает, что ей самой нравилось вот так за ним бегать, унижаться и выставлять себя полнейшей идиоткой. Конечно же нет, но у неё не было выбора.
- Ты же отлично разбираешься в этом городе, разве нет? – все слова девушки разбивались о тишину и отреченность Малфоя. Складывалось ощущение, что вокруг него была сфера с вакуумом, через которую просто не проходили любые звуковые волны. Чем больше распылялась Гермиона, тем меньше эффекта это производило, - Мааалфой, Малфой, Малфой, Малфооой, - следует за ним везде по пятам. Кажется, даже менеджер отеля немного подивился увиденному. Молодые люди слишком сильно отличались друг от друга, чтобы приходиться друг другу парнем и девушкой, а Гермиона продолжала идти за ним, лишь коротко пожав плечами в ответ на вопросительный взгляд смотрителя. Она не приделах, он сам виноват – типичное женское объяснение и в этот раз оно было практически правдивым. Если бы Малфой додумался бы вывести её из подвалов ещё в тот раз, когда впервые нашёл её, то она бы сейчас стояла вместе с друзьями на площади, смеясь над анекдотами Стефана, пригубив далеко не первый бокал вина и ни за что бы не додумалась идти следом за блондином. Будем считать, что существует провиденье, которое наказывает нас за наши старые грехи и, кажется, Драко давненько не был пай-мальчиком. Но что же сама Грейнджер сделала не так, раз её угораздило провести свой вечер именно так. Это оставалось загадкой. Вроде бы прилежно училась, вытаскивала друзей из передряг, вела себя на твердую четверку с плюсом, все мы не идеальны, но в остальном была чуть ли не образцом поведения.
- Не знаю, как ты, а у меня бы уже давно лопнуло терпение, будь я на твоем месте. – подходит следом к лифту, скрещивая руки на груди и осматриваясь. С виду самый обычный отель для верхушки среднего класса, которым не по средствам заказывать номера люкс, но не хочется прозябать на жестких кроватях в неудобных комнатках. Интересно, как часто Малфой бывает в магловских заведениях? Это так не вязалось с его образом чистокровного аристократа, но за сегодня Грейнджер почти утратила свою способность удивляться. Перед молодыми людьми открывается зеркальный лифт, Гермиона, не долго думая, заходит следом, и двери плавно начинают закрываться. Девушка быстро провела взглядом по собственному отражению, тут же отвернулась. Да уж, выглядела она весьма плачевно. Грейнджер даже немного удивилась, что её вообще в таком состоянии пустили внутрь, но, видимо, серьезное и сосредоточенное лицо Драко открывает любые двери, автоматически предотвращая поток странных вопросов. Сейчас это был несомненный плюс, только вот… Что дальше? Грейнджер совершенно не представляла. Сейчас откроется лифт, он дойдет до своего номера, захлопнет прямо перед её носом двери, а что дальше? Боже, Гермиона, ты ведь такая идеально умная девочка в школе, почему же ты в жизни не можешь быть более дальновидной.
- Малфой, почему же ты такой упертый кретин? – раз он всё равно её не слышит, можно высказать вслух всё, что она думает. Всё равно это не больше, чем пустое сотрясание воздуха. – Почему нельзя было просто вывести меня к друзьям с самого начала? Почему нельзя сейчас объяснить всего лишь парой фраз, как добраться до поместья Бопре, и меня бы здесь уже бы не было. Но мы ведь принц Слизерина! Зачем нам общаться с какими-то там грязнокровками. – устало закатывает глаза, поглядывая за реакцией слизеринца в одно из зеркал. Интересно, он до сих пор её не слышит или сколько же должно быть терпения, чтобы выслушивать это всё от человека, которого ты презираешь всем своим существом и не подавать виду.
[NIC]Hermione Jean Granger[/NIC][AVA]https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/ba/9d/58/ba9d58c4cf69f95d6d42a6664421e377.jpg[/AVA][SGN][/SGN]

Самое пугающее в Малфое – это его внезапные перепады настроения, которые случаются в самое неподходящее время. Это словно в фильмах ужасах, когда на экране начинает происходить обманчиво спокойное действие, которое резко прекращается вырывающимся и истошно орущим монстром. Кажется, Грейнджер сегодня изрядно поседела от всего пережитого, вообще удивительно, что она осталась жива и даже практически не покалечилась, не считая ноющей ссадины на ладони. При разговоре с Драко приходилось лавировать между словами, если не желаешь разбиться о язвительный поток его ответов. Если бы она родилась чистокровной и в высшем обществе, в котором с пеленок обучают, как себя вести или как следует говорить, после долгих часов раздумий, разговор с Малфоем был бы куда безопаснее и спокойнее. Но её горячий нрав и привычка говорить всё, что она думает вслух, заставляет в который раз повторять одни и те же ошибки. Она говорит лишнего, а Малфой взрывается, заставляя её снова бледнеть от страха, заставляя плотнее сжимать пальцы, впиваясь ногтями в ладони и приказывая себе из последних сил не подавать виду.
Тише, Грейндже, тише, закуси свой длинный язычок и постарайся промолчать. Хотя бы сейчас. Малфоя уже трясет от злости, а одно лишнее слово может в корень изменить ситуацию в далеко не лучшую сторону. Грейнджер опускает глаза в пол, больно закусив губу. Он её пугает. Он её чертовски пугает. Даже больше, чем дементоры, василиск и Тот-Кого-Нельзя-Называть вместе взятые. Лифт наконец-то открывается, Малфой стремглав вылетает наружу. Девушка медлит, вцепившись руками в поручни. Прямо сейчас ей жутко страшно. Это зашло слишком далеко. По спине бегут мурашки и только лишь звук, предупреждающий, что лифт сейчас закроется обратно, заставляет её выйти. И что теперь делать дальше. Это непростой выбор, но она уже и так зашла слишком далеко, чтобы останавливаться перед последним решающим шагом. Грейнджер легко толкает дверь рукой, отмечая с некоторой долей удавления, что она оказывается открытой. Пути назад точно нет. Гермиона собирает остатки воли в кулак, открывая дверь и проходя внутрь с самым непринужденным выражением лица, на которое только была способна в такой ситуации. Что бы ни случилось, не стоит спускать взгляда с Малфоя. Сейчас она на его территории и не стоит об этом забывать. Сейчас от него можно было ожидать всего, чего угодно.
Пока что он держался очень неплохо. Даже не срывался на крик. Браво, Малфой, твоему самообладанию можно только позавидовать. Но девушка держится осторожней, чем когда бы то ни было. Ни одного лишнего слова, ни одного лишнего взгляда или намека на эмоции. Она ни разу даже не попыталась его прервать или перебить его. Она выслушала его до самого конца, прежде чем добавить короткое, - Я тебя поняла, Малфой. 
Было достаточно примерно пары минут, чтобы осмотреться. Гостиная, справа дверь, ведущая в ванную, слева – в спальню. Шикарно и минималистично одновременно. Грейнджер коротко улыбается, разве что лишь не делая книксен, прежде чем удалиться в соседнюю комнату, не удостаивая парня дополнительных объяснений. Сам догадается, он уже далеко не маленький мальчик. Стоило громадных усилий, чтобы сохранить напускное спокойствие и не сорваться на бег. Девушка тут же запирает за собой дверь, включая для вида воду и опускаясь на пол. Пока что можно было не волноваться, что он вдруг снова решится её потревожить, а значит, можно было всё хорошенько обдумать. Девушка опирается подбородком на край ванны, наблюдая, как медленно она наполняется, переливаясь разноцветными пузырями. Это зрелище завораживало и придавало ощущение спокойствия и тепла. Грейнджер избавляется от потрепанного платья, скидывая его в дальний угол и забирается в воду. Впервые за весь этот вечер она могла спокойно выдохнуть и позволить себе расслабиться. Нет такой проблемы, с какой не сможет справиться ванная с пузырьками, - усмехнулась про себя девушка, её настроение заметно улучшилось. Тепло растекалось по всему её телу, заполняя и обволакивая. Грейнджер настолько расслабилась, что почти уснула прямо в ванной. Пришлось чуть ли не насильно вытаскивать себя из неё. Взгляд снова упал на платье. Только представить себе, как придется снова влезать в него после такой шикарной ванной, как внутри всё сжимается. Нет, она его точно не наденет. Девушка оглядывается по сторонам, замечая услужливо приготовленный домовиками халат. Это было так вовремя и так прекрасно, что Грейнджер тут же кутается в него, не долго раздумывая. Предстояло снова вернуться в номер. Оставалось лишь надеяться, что Малфой уже отправился спать или обосновался в спальне, не намереваясь её покидать лишний раз. Девушка накрыла ладонью холодную ручку, ещё несколько мгновений не решаясь её повернуть. Что за глупость и ребячество, будто парню больше нечем заняться. Он ведь и так дал ей ясно понять, что она его не интересует и самое меньшее, чего бы ему хотелось – это снова увидеть или услышать её. Грейнджер прислушивается, но в гостиной ни звука. Девушка нажимает на ручку сильнее, открывая двери и покидая своё теплое убежище.
[NIC]Hermione Jean Granger[/NIC][AVA]https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/ba/9d/58/ba9d58c4cf69f95d6d42a6664421e377.jpg[/AVA][SGN][/SGN]

9 июля 1996 года, вторник
Дорогой дневник, это было самое ужасно утро на моей памяти. Самые ужасные двадцать четыре часа за всю мою жизнь. Думаю, что не сложно догадаться, кто был тому причиной. Но кто же мог подумать, что Драко Малфой – больной на всю голову идиот? Если бы существовали будильники, которые поднимали людей точно так же, как он меня сегодня утром, то умерших от инфарктов или резко поседевших на всю голову людей было бы гораздо больше. И это я ещё преуменьшаю. Только целый котелок целебных настоек мадам Лавайе (бабушки Сэссиль) наконец-то привел меня в чувства и помог успокоиться. Дорогой дневник, я надеюсь, что ты меня поймешь и не обидишься за то, что я не стану раскрывать все подробности вчерашнего вечера, простой знай, что это было крайне ужасно. До сих пор не понимаю, как Сэссиль удалось убедить меня остаться. А я ведь даже собрала чемодан. Но трогательные и расстроенные глаза всего семейства Бопрэ сыграли немаловажную роль в принятии моего решения всё же остаться. Только я теперь не отойду от Сэссиль ни на шаг. Надеюсь, что сюрпризы, которые она так старательно приготовила для меня, окажутся куда более приятными и помогут поскорее мне забыть про события, произошедшие восьмого июля тысяча девятьсот девяносто шестого года.
13 июля 1996 года, суббота
Дорогой дневник, я до сих пор не верю, что пишу это, но мы сегодня с Сэссиль идем на самый настоящий бал-маскарад!!! Всё началось с того, что рано утром…
…рано утром Сэссиль буквально ворвалась в комнату Гермионы, принявшись тормошить девушку, пока та не проснулась. Они только вчера вернулись в первом часу ночи, а в восемь утра Сессиль была живее всех живых. И как ей это только удается? Откуда во французах столько неугасимой энергии?
- Вставай, вставай, живее, Гермиона, - нещадно подгоняет девушку, вытаскивая на середину комнаты и ставя прямо перед зеркалом. Грейнджер удивленно таращится в собственное отражение, пытаясь увидеть в нем что-то такое, что так взволновало подругу. Но видит только лишь заспанную и помятую себя, стоящую в длинной ночнушке до пола и с растрепанными волосами во все стороны.
- А теперь закрой глаза и не открывай, пока я тебе не разрешу, договорились? – Грейнджер лишь коротко кивает в ответ и быстро зажмуривается. Проходит всего лишь пару секунд, прежде чем Сессиль с громким возгласом радости разрешает ей открыть глаза. Гермиона открывает, видя перед собой зеркало. То самое зеркало, в которое она смотрелась пару мгновений назад, но теперь… Теперь в нем стояла совершенно незнакомая девушка. Точнее… Ночнушка была та же, тело её же, но теперь её лицо и волосы было совершенно не узнать. Золотистые локоны красиво спадали по плечам, спускаясь чуть ниже груди, кукольное лицо с пухлыми и красиво очерченными губами и небесно-голубые огромные глаза.
- Это… Это не я… Сэссиль, что происходит? – от волнения девушка почти забывает, как говорить. И ей начинает казаться, что даже её собственный голос изменился. Гермиона надеется, что это всего лишь от волнения и столь раннего пробуждения.  Она подходит ближе, касаясь пальцами холодной глади зеркала и убеждаясь, что это всё по-настоящему. С немым вопросом в глазах девушка оборачивается снова к подруге, требуя ответа.
- Здорово, правда? И тебе так идет. Всё дело в маске, смотри, - легким движением руки снимает, а затем снова подносит маску к лицу, - Видишь, как меняется твой образ? Мы сегодня идем на бал-маскарад. Я принесла тебе сразу несколько, выберешь, какая тебе больше нравится. Потом пойдем за платьями, так что поторопись, у нас сегодня много дел, - подмигивает, убегая из комнаты, оставив Гермиону в полнейшей растерянности. Бал-маскарад… Звучит так здорово и необычно, тем более, что он будет несомненно среди волшебников.
День пролетел практически незаметно. Девушки только и были заняты тем, что выбирали платья, более подходящие маски и крутились перед зеркалом. В основном этим занималась Сэссиль, Гермионе же приходилось менять платье за платьем по просьбе своей подруги, хоть она сама уже давно остановила выбор на серебряной маске и синем платье, украшенном огромным количеством камней, отчего оно буквально светилось в лучах света.

- Сэссиль… Тут просто невероятно красиво… - восхищенно шепчет Гермиона подруге, когда двое слуг открывают перед ними двери, пропуская внутрь. Перед взором девушки предстал огромный зал, посередине которого несколько парочек уже кружились в танце. Вокруг шли оживленные беседы, тут и там слышался сдержанный смех, которым обладают только истинные аристократы, но всё это идеально приглушала живая музыка, которая позволяла танцевать и вести задушевные разговоры, не переходя на крик. Такое удивительное зрелище завораживало дух, Гермионе до сих пор не верилось, что всё это – по-настоящему. Последний раз на столь шикарном балу она была только лишь в Хогвартсе на Турнире Трех Волшебников. Но стоило признать, что этот был сделан куда с большим шиком и размахом, – Спасибо, что взяла с собой, - именно здесь и сейчас девушка наконец-то перестает жалеть, что всё же решилась остаться в Марселе и дать этому городу второй шанс. Сессиль ведет её за собой к одному из кругу людей, в котором один из молодых людей оживленно что-то рассказывал. Не сложно было догадаться, что это был Стефан, его манеру разговора сложно было перепутать. Только он мог рассказать столько забавных историй за столь короткое время.
- Добрый вечер, мальчики, никто не желает потанцевать? – если бы не Сессиль, то у самой Гермионы не хватило бы никогда храбрости, чтобы задать этот вопрос вслух. В пару Грейнджер попался Стэфан, отчего она была на седьмом небе от счастья. Она всё ещё немного дулась на Эрве, даже несмотря на то, что именно по её собственной просьбе он оставил её тогда. Оставалось лишь дождаться окончания этого танца, чтобы присоединиться к следующему. Поэтому Гермиона премило поболтала со Стефаном, вложив свою руку в его. С ним вообще было легко. Пообщавшись с ним хотя бы пару минут, тут же забываешь о собственных переживаниях, заливаясь смехом. Улыбка не сходила с лица Гермионы всё то время, пока она кружилась с ним в танце. Парень легко разворачивает девушку по кругу, передавая разгоряченную и повеселевшую Грейнджер в руки следующего партнера, а сам переходит к другой даме. Гермиона очень старается вернуть себе прежнюю серьезность, но счастливая полуулыбка с лихвой её выдает.
- Добрый вечер, - короткий поклон в рамках приличия, для которого специально выделяется несколько тактов, после чего девушка кладет свою правую руку ему на плечо, а вторую вкладывает в его. Играй, музыка, этот вечер должен быть незабываемым.
[NIC]Hermione Jean Granger[/NIC][AVA]https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/ba/9d/58/ba9d58c4cf69f95d6d42a6664421e377.jpg[/AVA][SGN][/SGN]

После излишне разговорчивого Стефана, молчание нового партнера немного обескураживало. Но это было и к лучшему. Порой бывает куда приятнее с кем-то просто помолчать, полностью отдавшись чему-то действительно важному, нежели пустым разговорам. Между ней и её новым партнером куда меньше расстояния, чем того дозволяет официальный этикет. Слава Мэрлину, что они живут не в шестнадцатом веке, иначе скандала было бы не избежать. Теперь Грейнджер наконец-то осознала, почему в старину балы пользовались такой популярностью: это был чуть ли не единственный способ пренебречь всеми правилами и оказаться ближе к тому, кто тебе на самом деле нравится. Она чувствует его прикосновение к своим волосам, его теплое дыхание, отчего всё нутро замирает, а по спине тут же бегут мурашки. Гермиона тоже решает позволить себе нечто большее, перекладывая руку с плеча чуть ближе к шее, касаясь пальцами кожи и запуская пальцы в волосы. Вокруг столько народу, а Грейнджер кажется, что они совершенно одни в этом огромном зале, где играет громкая музыка. Она лишь прижимается щекой к его плечу и прикрывает глаза, перебирая пальцами мягкие светлые волосы и чуть ли не рассыпаясь яркими искрами от всепоглощающего чувства счастья. Ощущение некой неправильности лишь подогревает интерес. Они знакомы всего лишь пару мгновений, а она позволяет себе такое, на что без маски ни за что бы ни за что не решилась. С ними и вправду всё значительно проще. Не стоит стесняться или краснеть, если что-то пойдет не так. Твой партнер никогда и ни за что не узнает, кто ты есть на самом деле, если только ты сам не позволишь снять с себя маску. А если позволишь… Значит, всё и так прошло уже прекрасно. Идеальный расклад во всех смыслах.
Он само совершенство. Его движения плавны и полны стати и чувства собственного достоинства, чего совершенно не было у Стэфана, который с лихвой окупал это своим веселым легким и веселым нравом. Девушке казалось, что она танцует с самым настоящим божеством. Он делал это с такой завидной легкостью, что нельзя было сомневаться в том, что танцевать он научился куда раньше, чем ходить. Он вел властно, безукоризненно и беспрекословно заставляя подчиняться своим движениям, но в этом не было резкой жесткости, которая принимает только себя саму, как конечную инстанцию правды и истинности. Все его движения – идеальное следование всем правилам танца, при правильном соблюдении которых ты позволяешь партнеру раскрыться, доставляя настоящее наслаждение. Когда Гермиона только училась танцам, было довольно сложно. И мысль, что от этого можно получать удовольствие казалась такой абсурдной. Твой напарник не оттоптал тебе ноги – это уже хорошо. Не забыл ни одного движения, значит, не придется краснеть перед другими. Впервые чувство легкости в танцах появилось, когда Гермиона решила попробовать порепетировать их выход с Виктором. Это было удивительное чувство, похожее на волшебство. Виктор не был особо разговорчив, так что можно было не переживать, что он разразится гневной тирадой, если Гермиона оступится или сделает шаг не туда. Он лишь коротко улыбается и спрашивал: «Попробуем заново?». И в его глазах было столько тепла и понимания, что хотелось пробовать ещё и ещё. Пару раз они даже пропустили ужин из-за этого, но оно того стоило. Кажется, именно он и привил ей ту странную любовь к танцам, а заодно научил, как правильно себя держать. Виктор был хорошей школой жизни во всех смыслах. Странная ностальгия. Но ведь именно благодаря нему Гермиона сейчас может так легко скользить по гладкому полу, словно по водной поверхности, вовремя отступая или делая шаг навстречу, когда это требовал танец. 
- Мне приятно это слышать, - лишь улыбается, не поднимая головы. Одно лишнее движение и всё волшебство момента будет разрушено. Его голос оказывается под стать его манерам, отчего хотелось потянуться и сорвать маску с лица, чтобы убедиться в идеальной целостности образа. Грейнджер почему-то не сомневалась, что прямо здесь и сейчас, прямо перед ней самое идеальное существо на всей планете, на которое только способен божий замысел. Она не могла объяснить, почему она так решила, она даже толком его практически не успела рассмотреть. Но за него говорили его движения, а это, несомненно, самое главное в танце. Удивительное, непередаваемое ощущение – чувствовать себя в руках галантного мужчины, который не пытается что-то доказать другим, который и так прекрасно знает, что он – само совершенство, и что это не стоит кричать повсюду. Почти такое же ощущение было, когда она танцевала с Крамом, только тут в разы сильнее. Это было полнейшее безумие, испытывать такое сильное притяжение к человеку, которого ты не почти не видел, слышал его голос единственный раз в жизни и который, скорее всего, даже ему не принадлежал. Все доводы логики протестовали против этого, но сегодня был один из тех редких дней, когда можно забыть об этом и отдаться целиком собственным чувствам. – У вас бы его и не было, я здесь не более пятнадцати минут. Вы идеально танцуете, словно были рождены для этого, - короткий комплимент в ответ. Это не совсем в её стиле, но сегодня особенный день. Танец подходит к концу, звучат последние аккорды, а Гермионе совершенно не хочется отпускать своего нового партнера. В кругу довольно много пар, так что если им и удастся ещё пересечься, то скорее всего это будет уже только лишь под конец вечера. Это так ужасно неправильно, так несправедливо и сурово. 
- Украсть? – конечно же да, но надо сохранять хотя бы остатки благоразумия. Сейчас она была дамой из высшего общества, которая не кидается на шею к первому попавшемуся, даже несмотря на то, что он был идеален, совершенен, прекрасен абсолютно во всех смыслах. Хотя бы на словах. Хотя бы на пару фраз. – Зачем? Что происходит? – уже идет следом, но в голосе нет места ни для страха, ни для паники, скорее интерес и некая жажда приключений. Она лишь коротко оглядывается, встречаясь взглядом с Сэссиль, которая лишь улыбается в ответ, быстро махнув рукой. Кажется, она немного удивлена, что её подруга успела охмурить парня раньше, чем она сама. Настроение и самооценка тут же взмыли до небес. – Куда мы идем? – она даже не знает его имени, чтобы окликнуть. Он легко пробирается через толпу, не выпуская её руки, она почти бегом следует за ним. Самое настоящее начало самого настоящего приключения. По пути Грейнджер успевает взять один из бокалов вина с подноса официанта и быстро его осушила, а теперь пусть будет, что будет. Они покидают главную залу, двери захлопываются позади. С каждым шагом становится всё интереснее и интереснее. И откуда только это странное и безоговорочное чувство доверия к совершенно незнакомому человеку. Почему её не покидает ощущение, словно она знает его уже миллионы лет. Может всё же теория о родственных душах верна, и они уже встречались где-то в прошлых жизнях. Она лишь крепче сжимает его руку, не желая отпускать его ни на миг. Появляется ощущение, что сказка закончится сразу же, как только она выпустит его руку из своей, и она сделает все, что бы это не произошло.
[NIC]Hermione Jean Granger[/NIC][AVA]https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/ba/9d/58/ba9d58c4cf69f95d6d42a6664421e377.jpg[/AVA][SGN][/SGN]

[audio]http://pleer.com/tracks/4866301Mnkk[/audio]
Шумная толпа остается далеко позади. Звуки музыки становятся всё тише и тише с каждым шагом, а её новый знакомый даже и не думает останавливаться. Грейнджер терпеливо молча идет следом. Ей казалось, что стоит сказать хоть слово, то парень молча развернется и отведет её обратно в зал, и на этом всё закончится. Она прибавляет шагу, свободной рукой подхватывая полы платья, чтобы поспевать за парнем. Только следуя правилам приличия в столь старинном и древнем замке, они оба не срываются на бег. Хочется громко закричать от счастья, чтобы каждый, чтобы всё вокруг знало, насколько она сейчас счастлива. Гермиона даже не додумалась осмотреться вокруг, а ведь в другое время она бы себя корила, что промчалась мимо столь интересных экспонатов, даже не взглянув. Но сейчас это не было важно. Абсолютно ничего не было важно, кроме того парня, что ведет её за собой, лишь крепче сжимая руку. Пожалуйста, пусть этот чудесный момент никогда не заканчивается, пусть они ещё немного дольше побродят по этим запутанным коридорам, которые совершенно не походили на ужасные подвалы замка Иф. Здесь было полно света, и они были специально украшены по случаю бала. Столько красоты девушка в жизни своей не видела.
Они резко останавливаются, Гермиона молча стоит, ожидая продолжения. Не мог же он так просто её сюда привести, чтобы полюбоваться на очередной коридор. Грейнджер не задает лишних вопросов, прекрасно понимая, что если потребуется, то он сам всё расскажет. Она лишь выпрямляется, когда его рука закрывает ей глаза. Почему ей не страшно? Любой нормальной девушке с хорошим инстинктом самосохранения и в голову бы не пришло сбежать непонятно куда с совершенно незнакомым мужчиной, а тем более позволять так запросто закрывать себе глаза. Сейчас определенно должно что-то произойти, что-то такое, что лишь от одной мысли про это дух захватывало. Гермиона всё ещё молчала, полностью обратившись в слух. Голос. Совсем близко. И что-то неуловимо знакомое слышится в нем. Как будто она слышит чей-то знакомый голос за кучей всевозможных помех. Грейнджер лишь хмурится, отгоняя от себя такие мысли. Откуда только в Марселе взяться её собственным знакомым, тем более что голос вряд ли принадлежал этому парню. Девушку отвлекает скрип двери. Это что-то интересное. С таким звуком не открываются новые двери или те, которыми часто пользуются и петли которых хорошенько смазываются. Так могут открываться лишь двери, которыми пользуются в самых крайних случаях. Потайные проходы, спрятанные от чужих глаз сокровищницы, специальные комнаты для принятия особенных гостей. Её легко подталкивают вперед, девушка делает первый неуверенный шаг, инстинктивно схватившись пальцами за руку парня, которой он закрывал ей глаза. Она сделала это спонтанно, даже не отдавая себе отчета, зачем именно. Гермиона делает ещё и ещё шаг, отмечая про себя, что пол под ногами всё такой же ровный, так что не стоило бояться наткнуться на что-либо. Здесь даже дышалось легче, чем в зале… Хотя погодите… Девушка вдыхает полной грудью, от удивления распахивая глаза. Это всё равно бесполезно, рука парня плотно лежит на маске. Но воздух тут был совершенно другим, словно сделав шаг из замка, они оказались прямо посреди леса. Это было просто невероятно. Только… Если они уже пришли на место, почему же он медлит и не убирает руку. Он снова подталкивает её вперед, она снова подчиняется, прямо как в танце. Даже несмотря на то, что она не может видеть, он ведет её настолько искусно и осторожно, что Гермиона продолжает держать его руку не потому, что боится наткнуться на внезапно появившееся препятствие, а потому что ей нравится чувствовать его рядом, нравится чуть сжимать пальцами его рукав и чувствовать его тепло, это ощущение куда интимнее поцелуев и открытых прикосновений. Впереди начинает слышаться журчание воды. Гермиона не верит собственным ушам. Когда, ну когда же ей позволят наконец-то открыть глаза и осмотреться вокруг. Воображение рисовало самые необычные картины, хотелось как можно скорее увидеть это собственными глазами. Вот они наконец-то останавливаются, он убирает руку с её талии, а затем и с глаз. Гермиона замирает, не решаясь их открыть. Она делает глубокий вдох и… То, что она видит перед собой, не поддается её словам. Грейнджер отступает назад, закрывая рот ладонями и не веря собственным глазам. Она резко переводит взгляд на парня. Вот он, самый настоящий, самый реальный, только протяни руку и сможешь его коснуться, но всё, что вокруг…
- Этого просто не может быть. Это… У меня слов нет, насколько это чудесно, - говорить становится труднее, её всю переполняют эмоции. Воздуха резко перестало хватать, она жадно вдыхает ещё и ещё, словно делает это в последний раз в своей жизни. Девушка медленно оборачивается вокруг себя, стараясь охватить взглядом сразу всё, но это никак не удается. Она каждый раз задерживается, всматриваясь в необычный цветок, который привлек её внимание своей необычной окраской или формой. Наконец-то она отнимает ладони от лица и поднимает лицо вверх. Всё небо усыпано миллионами, миллиардами звезд… Грейнджер стояла, как зачарованная, не в силах оторвать собственного взгляда. Ей вспомнились слова Сэссиль, когда она впервые увидела подругу в этом платье: «Ты словно усыпана звездами». Прямо как это бесконечное небо, что было над ними.
- Спасибо, - шепчет девушка. В таком месте совершенно не хочется повышать голоса, чтобы ненароком не спугнуть волшебство момента, - Спасибо, что привел меня сюда. Это невероятно, потрясающее, это так волшебно. – слишком много слов, слишком много слов для этого места, - Оно и вправду особенное. Это самое волшебное место, в котором я только была, - встает лицом к лицу к парню, осторожно сжимая его руку и смотря глаза в глаза. Он идеально подходит этому месту. Настоящее божество в своих сказочных владениях. Только подумать, что она, обычная смертная, была удостоена столь великой чести. От одной лишь этой мысли голова начинает идти кругом. – Ты прекрасен.[NIC]Hermione Jean Granger[/NIC][AVA]https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/ba/9d/58/ba9d58c4cf69f95d6d42a6664421e377.jpg[/AVA][SGN][/SGN]

Грейнджер даже в самом волшебном сне не могла себе представить, что этот вечер будет таким незабываемым. Взгляд глаза в глаза, который говорит гораздо больше, чем все те фразы, которыми они успели обменяться. Маской можно было изменить цвет радужки, размер и форму глаз, но этот уверенный взгляд нельзя создать ни одной известной магией. Казалось, что он смотрит куда глубже, чем просто на неё, он заглядывает ей в душу, видит всю её насквозь. Несмотря на пышное платье и маску, девушка чувствует себя совершенно безоружной под этим взглядом. Но при этом совершенно не хотелось прятаться или бежать, хотелось расправить руки тонуть в лучах этого взгляда. Но Гермиона так и стоит, не в силах пошевелиться или унять эту приятную дрожь во всем теле. Сердце бешено стучит в груди, должно быть, если не магия, то юноша бы смог увидеть, как её щеки заливаются румянцем. Но она лишь чуть шире улыбается, поднимая подбородок выше и не сводя взгляда с серых глаз напротив. Интересно, без магии они точно такого же цвета? Должно быть очень сомнительно. Грейнджер помнила всего лишь несколько людей, которые обладали подобным цветом глаз и вряд ли один из них мог оказаться сейчас её таинственным незнакомцем. Девушка забывает, как дышать, когда он берет её руку и подносит к своим губам. Она не может отвести взгляда, околдованная и очарованная этим юношей. Весь мир, всё время и пространство стирается и стремительно сужается до одной единственной точки, до двух людей, которые позволили себе спрятаться здесь, уединившись от всего остального мира. И это самое волшебное, что только может произойти между двумя людьми, от этого пересыхает в горле и по телу течет электрический ток в венах. Все чувства обостряются до предела, каждый звук, каждый запах и каждое прикосновение становится особенным, неповторимым и непохожим на всё то, что тебе посчастливилось чувствовать раньше. Его голос продолжает звучать в её голове даже после того, как губы плотно сомкнулись обратно. Он растекается по всему её телу мягкими волнами, заполняя изнутри. Грейнджер сияет от счастья, словно весь свет звезд, что над ней, оказался внутри её хрупкого тела. Она лишь улыбается в ответ, не в силах что-либо ответить, но в этой улыбке заключено куда больше. Она восхищена этим юношей до глубины души и не даже не думает это скрывать. Он покорил её сердце с первого взгляда, с первого слова, с первого прикосновения. И он сам это прекрасно знает.
Он касается её щек, Грейнджер медленно выдыхает и в глубине души жалеет, что не может сделать то же самого. Его пальцы скользят по краю её маски, девушка чуть хмурится, она не готова обнажаться первой. Это даже немного не по-джентльменски. Кажется, он угадывает ход её мыслей, накрывая свободной рукой свою маску. Это её устраивало. Гермиона кладет свои руки на его грудь, скользя ладонями выше, под отворотами воротника, обнимая его за шею. Она готова. Почти. Никогда невозможно быть готовым к такому полностью. Немного нервно, но это ощущение не вызывает отторжения или дискомфорта. Это подобно началу нового приключения. Всего один шаг. Один маленький шаг, а сколько адреналина выбрасывается в кровь только лишь об одной мысли об этом.
Грейнджер чувствует, как маска соскальзывает с её лица, как чары начинают рассеиваться, возвращая ей первоначальный облик. Назад уже пути нет, девушка делает глубокий вдох, прежде чем поднять глаза на юношу. Он практически не изменился. Волосы и глаза остались прежнего цвета, Гермиона быстро скользит взглядом по лицу, изучая его. Внутри всё леденеет. Словно от удара молнии, девушка расцепляет руки и резко отшатывается от парня, делая несколько шагов назад.
- Малфой? – всё внутри переворачивается. В горле резко пересыхает, её всю трясет от шока, стыда и непонимания. Как?! Как он оказался здесь? Это просто бессмысленно, невероятно, невозможно. Девушка продолжает пристально всматриваться в лицо, надеясь до последнего, что это всего лишь её разыгравшая фантазия или что чары, изменяющие внешность, ещё не до конца рассеялись, но ошибки быть не могло. Прямо перед ней собственной персоной стоял сам Драко Малфой во всей своей красе. Весь этот вечер он был сам на себя непохож, словно маска изменила не только его лицо, но и всю его внутреннюю сущность. Таким вежливым, галантным и просто банально не относящимся ко всем вокруг со своим привычным отвращением и язвительностью. Неужели, скрывшись за маской, он впервые за всю свою жизнь позволил себе быть настоящим. Не тем Драко, которым он должен быть и каким привыкли видеть его окружающие, но тем, кем он есть на самом деле. Гермиона продолжала внимательно его изучать, скрестив руки на груди. Что теперь будет дальше? Он, как обычно, раскричится и прогонит её прочь взашей или и дальше позволит себе быть собой. – Не для меня одной это всё так… странно, - прокашливается, снова привыкая к своему собственному голосу, и пожимает плечами. Сейчас уже ей придется приложить всю свою осторожность и обходительность, чтобы не спугнуть его, не дать ему снова закрыться в своей раковине высокомерия и надменности. Не ему одному сейчас страшно, - Я обещаю, что никто и никогда не узнает про это, - что она вообще творит. Это самое настоящее безумие. Словно попытаться погладить спящего льва, который не ел несколько суток подряд и который набросится на неё сразу же, стоит ей сделать один неверный шаг. – Драко? – она помнит, насколько опасно называть его по имени такой девушке, как она, что сейчас может разразиться самая настоящая буря, но она готова рискнуть. Пускай он уже прикажет ей убраться или внезапно попросит остаться с ним, пусть он уже хоть что-нибудь ответит. Эта тишина и чувство неопределенности разрывали её на части похуже его холодного и колючего взгляда, который ещё несколько мгновений назад был совершенно другим. [NIC]Hermione Jean Granger[/NIC][AVA]https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/ba/9d/58/ba9d58c4cf69f95d6d42a6664421e377.jpg[/AVA][SGN][/SGN]

Малфой менялся буквально на глазах. Впервые Грейнджер было страшно за него. Он казался безумным, не отдающим отсчета собственным действиям. Первое, что очень сильно захотелось девушке – это бежать и как можно скорее отсюда. Она и так уже слишком долго здесь задержалась, увидев истинную сущность своего загадочного незнакомца. С неё достаточно. Она не готова испортить и этот чудесный вечер, потратив его на выслушивание очередных гневных речей в её сторону. Это было бы так привычно и так предсказуемо. Девушка переводит взгляд с парня на тропинку, которая несомненно привела бы её к выходу. Всего лишь несколько шагов, и она окажется по ту сторону двери. Ещё несколько, и она снова будет в зале, найдет Сэссиль и продолжит прекрасно проводить этот вечер, как ни в чем ни бывало. Тогда почему же она медлит. Почему она словно приросла к этому месту, не в силах пошевелиться. Она ясно понимает, что стоит ей отвести взгляд от тропы, и тогда она точно останется здесь. Грейнджер медленно выдыхает, в упор взглянув на Малфоя.
Это будет нелегко. Это будет очень нелегко. Гермиона это понимает с первого же его вопля. Это даже криком сложно было назвать. Неужели он и вправду настолько сильно напуган и сбит с толку, что позволяет себе снять привычную маску безразличия и вечной холодности. Пытаться заговорить с ним в таком состоянии практически бессмысленно. В идеале было бы оставить его совершенно одного, чтобы он успокоился и пришел в себя, но кто знает, сколько глупостей он может совершить в таком состоянии. Нельзя забывать об слишком изворотливой фантазии слизеринцев, которые не становятся абсолютно безобидными, если у них отобрать волшебную палочку. Лучшее, что она могла сейчас сделать, так это хранить молчание и хотя бы попытаться создать ощущение, что её здесь нет. Грейнджер подходит к кромке воды, краем глаза не переставая следить за Малфоем. Нельзя терять бдительность. Девушка снимает туфли, становясь босыми ногами на теплый песок. Она невольно заулыбалась. Подумать только. Сам Драко Малфой, парень, который больше всех её ненавидит и призирает, который даже спокойно находиться не может с ней в одной комнате, привел её в такое особенное место. Порой судьба оказывается такой непредсказуемой. Ещё несколько мгновений назад он казался таким чутким, таким притягательным, что она беспрекословно пошла следом за ним. Она смотрела на него таким восхищенным и почти влюбленным взглядом, который вряд ли остался незамеченным. Это приводило её в сильное смущение, но она не могла отказываться от своих слов. Те чувства внутри были такими сильными, искренними и неподдельными, что до сих пор сложно представить, что Малфой являлся их причиной. Грейнджер приподнимает полы платья и делает шаг, ступив босыми ступнями в теплую воду. В голове сейчас столько разных мыслей, которые открыли самую настоящую войну друг против друга. Одна половина кричит, что это всё тот же самый Малфой, который только и умеет, что кичиться своим положением, да насмехаться над всеми, кто стоит ниже него, а с другой стороны… Грейнджер оборачивается, внимательно всматриваясь. Прямо сейчас он был похож на обычного запутавшегося мальчишку, который и сам толком не понимает, кто он есть, что он должен делать и что он хочет делать на самом деле. На него невозможно было злиться особенно после того, как он привел её сюда. Хотелось подойти и протянуть ему руку, но девушка прекрасно понимает, что он не только не возьмет её, но тогда уж точно выгонит отсюда, извергая потоки ненависти. Кажется, он и в самом деле практически отошел, раз смог снова совладать со своими чувствами и заговорить привычным тоном. Девушка выбирается из воды, направившись прямо к нему. Грейнджер подходит ближе, но не настолько чтобы бесцеремонно вторгнуться в его личное пространство, которое он с таким упорством отвоевывал. Девушка усаживается на колени, аккуратно расправляя юбку платья, которая продолжала загадочно мерцать в свете звезд. Оставаться стоять было бы некрасиво. Она не пыталась ему доказать, что она лучше него, она вообще не пыталась ему ничего доказывать, потому что прекрасно понимала, насколько это бесполезно. Она всего лишь рядом, она не зайдет на его территорию без его позволения, не скажет ни слова, пока он того не позволит. Это не проявление тупой покорности, это искреннее желание помочь запутавшемуся человеку, даже несмотря на то, что он практически этого не достоин.
Грейнджер была готова услышать абсолютно всё, но Драко всё же умеет преподносить сюрпризы. Даже самую ничтожнейшую и бесполезнейшую вещь на свете он может преподнести так, словно это благодать божья и что ты должен ему в ножки кланяться за то, что соизволил снизойти до тебя. Кажется, её подводит собственный слух, потому что она не может поверить в то, что слышит. Видеться с ним? Зачем? Чего он этим добивается? В голове крутится столько вопросов, на которые Грейнджер, как бы ни старалась, но не может найти ответы. Отчаянная догадка, что она ему небезразлична где-то в самых потайных уголках его загадочной души, отвергается практически сразу же, поскольку нет идеи безрассудней. Такой, как он, ещё может нравится таким девушкам, как она, но никак не наоборот. Это безрассудно и бессмысленно, с какой стороны на это ни посмотри. – Могу я сначала узнать, что за условия, прежде чем безоговорочно на них соглашаться? – улыбка уже давно исчезла с её лица, уступив место вдумчивости. Договариваться о чем-либо с Малфоем – это словно ходить по канату над пропастью. Одно неосторожное движение, и ты труп. А его семейство уж точно позаботится о том, чтобы всё твое оставшееся существование оказалось настолько ужасным, чтобы ты сам молил о пощаде и смерти. С такими людьми никогда нельзя ни о чем договариваться, но сегодня можно позволить себе сделать исключение. Он же смог. И привёл её сюда. Теперь её очередь. [NIC]Hermione Jean Granger[/NIC][AVA]https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/ba/9d/58/ba9d58c4cf69f95d6d42a6664421e377.jpg[/AVA][SGN][/SGN]

Таким собранным и серьезным девушка видит его впервые. Удивительно, как за какой-то короткий вечер может практически полностью измениться мнение о другом человеке, которого до этого ты чуть ли не призирал. Грейнджер всегда до последнего верила, что даже в самых ужасных людях всегда остается что-то человеческое, только если их не поцеловал дементор, а теперь с неким удивлением отмечала про себя, что она не ошибалась. Точнее… Она очень сильно заблуждалась в своих суждениях насчет Малфоя. Но и что ей оставалось делать, коли он сам постоянно выставляет себя исключительно в отрицательном свете. Грейнджер ещё не научилась копаться в чужих головах настолько профессионально, чтобы с первого же взгляда отличать, что на самом деле настоящее, а что чистой воды фарс.
- Договорились, - вот так просто и по-своему смело. Какая нормальная девушка в её положении согласилась бы на такое. Его предложение звучало практически, как оскорбление, но Грейнджер куда более проницательна и знает, что по-другому он свои мысли просто напросто не может выразить. Его не научили этому. Всю его сознательную жизнь ему вдалбливали то, что общаться с теми, кто не является чистокровными магами – грешно, противоестественно и лишено всякого смысла, так что не удивительно, что он придерживался это точки зрения с яростью слепого фанатика. Всякая новая мысль в нашем разуме сталкивается с невероятным сопротивлением. Должно пройти время, чтобы мозг взвесил все за и против и пришел к уже более обоснованным выводам. Иногда для этого требуется всего лишь пара мгновений, иногда – целая жизнь. Невооруженным глазом можно было видеть, как внутри парня происходит самая настоящая борьба. Предложить подобное грязнокровке, испортить жизнь которой раньше было твоей основной целью и смыслом жизни, для этого определенно требуется смелость. Девушка делает шаг ближе и протягивает руку. – Так люди обычно скрепляют договоренность. – в волшебном мире для этого зачастую используют волшебные палочки, чтобы быть полностью уверенным, что обещание не будет нарушено, но сейчас и самого обычного рукопожатия будет достаточно. Это будет не самым простым испытанием для юного Малфоя, но будет очень любопытно, если он сможет перебороть себя и справиться с ним.
- Я живу в Бопрэмениле. Думаю, ты должен быть в курсе, где находиться это поместье. Если нет, то могу этим же вечером уточнить у Сэссиль, - внимательно наблюдает за реакцией юноши, но, кажется, разузновать дополнительные сведенья не придется. Оно и лучше. Сэссиль не станет приставать со своими вопросами, а Грейнджер, которая практически не умела врать, не придется выкручиваться из столь щекотливой ситуации. 
- Если мне вдруг не понравится место или время, имею ли я право отказаться? – перед взором Грейнджер внезапно появились темные подвалы замка Иф, отчего по телу пробежался неприятный холодок. Кто знает, может это на самом деле любимое место препровождения Малфоя. После того случая у неё не было абсолютно никакого желания снова туда возвращаться. Да и кто знает, какие темные места скрывает в себе теплый и солнечный Марсель. Конечно же, только сам Драко и знает. И что-то подсказывало Грейнджер, что он не упустит такую шикарную возможность преподнести сюрприз в самый неожиданный момент. Конечно, девушка надеялась на лучшее и на его благоразумие, но пока ещё не стоит забывать, с кем именно она имеет дело. Да и к тому же стоит не забывать о неугомонной Сессиль, которая чуть ли не на каждый день составила уже расписание их развлечений. Как ей придется объяснить собственные вылазки в полнейшем одиночестве в практически незнакомом городе. Несмотря на весь интерес, который пробуждает в ней предложение Малфоя, пока что оно создает куда больше вопросов и грядущих не совсем удобных ситуаций. Интересно, как он сам на это смотрит. Хотя Грейнджер догадывалась, что это можно было описать одной единственной фразой «Моё желание – закон».
- А теперь мы можем вернуться обратно? – девушка даже позволяет себе немного улыбнуться, снова надевая маску. Облик меняется прямо на глазах. И вот, заместо каштановых волос снова красиво закрученными локонами спадают с плеч светлые, почти пепельные. Карие глаза светлеют, проступает такой непривычный голубой цвет. Грейнджер чуть тряхнула головой, откидывая волосы назад и убирая их с плеч. Так то лучше, теперь снова можно будет вернуться обратно. Должно быть Сэссиль каких только догадок не напридумывала себе во время её отсутствия. Нельзя было сомневаться, что она сразу же пристанет с расспросами, на которые Гермиона вряд ли сможет вразумительно ответить. Но пока до всей этой кутерьмы оставалось около пяти спасительных минут, так что можно спокойно выдохнуть или же… В голове возникает отчаянно-смелая мысль, как можно отсрочить этот неминуемый поток слов. Идея почти безумная, но попробовать всё же стоит, тем более, что Малфой почти пришел в себя и не было видно, что он снова смог вспылить. Если расплываться в словах и объяснениях, то практически со стопроцентной вероятностью можно будет получить отрицательный ответ, поэтому Грейнджер резко встает перед ним, преграждая путь к выходу и задает вопрос. Прямо. Без ухищрений. Лицом к лицу.
- Я хочу станцевать с тобой ещё один раз. Последний раз, а потом отстану от тебя, забуду о твоем существовании и не потревожу до конца этого вечера, идёт? – пока он не успел сразу же ответить нет, она добавляет вполне существенные для этого причины, - Думаю, если мы вернемся обратно и тут же разойдемся, это вызовет куда больше вопросов, чем если мы для вида станцуем вместе в последний раз, а потом поменяемся партнерами. – это должно было стать довольно веским доводом для такого человека, как Малфой, который собственную честь охраняет лучше собственный жизни. – Никто ни о чем и не догадается.
[NIC]Hermione Jean Granger[/NIC][AVA]https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/ba/9d/58/ba9d58c4cf69f95d6d42a6664421e377.jpg[/AVA][SGN][/SGN]

Грейнджер возвращается домой в очень странном расположении духа. Несмотря на то, что вечер не заканчивается чем-то необычным, всё её мысли и чувства прикованы к тому странному происшествию. Гермиона закрывает глаза и снова видит перед собой, как она заходит обратно в зал, находит Сэссиль, но очень ловко уворачивается от объяснений, внезапно решившись согласиться на танец с Эрве, которого весь этот вечер так старательно избегала. Все происходит, как в тумане. Партнеры меняются, некоторые пытаются даже её разговорить, но Грейнджер лишь рассеянно улыбается, бормоча в ответ что-то невразумительное. Она пытается отвлечься, пытается сосредоточиться, морально вернуться в этот самый зал, но уже через пять минут она снова замечает, как мысленно возвращается в ту самую потайную комнату, что показал ей Малфой, снова и снова проматывая в голове последние фразы. Гермиона пару раз оглядывается, выискивая его в толпе, но всё было тщетно, он испарился, так больше ничего и не сказав.   
Вечером девушке снова удалось избежать расспросов, сославшись на ужасную усталость, зато Сэссиль болтала столько, словно желала наговориться на всю оставшуюся жизнь вперед. Грейнджер отстраненно улыбалась и кивала, потеряв суть её рассказов ещё где-то на первых пяти минутах. Правда на следующий день, подруга от неё не отставала, пока не услышала что-то неопределенное про то, как её загадочный незнакомец показал ей только лишь замок, тактично умолчав про сцену в потайной комнате, а затем Гермиона парой фраз перевела разговор снова на Сэссиль. Весь оставшийся день Грейнджер снова витала в облаках, вздрагивая каждый раз, когда кто-то начинал говорить о совах или письмах, и снова ругала себя, за то что в самом деле думает, что Малфой решится написать ей. Поэтому удивлению девушки не было предела, когда Сессиль принесла ей аккуратно свернутый пергамент, на котором красивым почерком было выведено её имя. Девушка лишь сдержанно поблагодарила подругу и тут же удалилась к себе, кое как дойдя до комнаты, потому что сердце билось так, словно было готово выскочить из груди. Грейнджер опустилась на кровать, пробегая по строчкам невидящим взглядом снова и снова. Пришлось потратить прилично времени, чтобы прочитать, а потом вдвое больше, чтобы осознать то, что было заключено всего лишь в нескольких сухих предложениях. Грейнджер отрывает взгляд от письма, с удивлением понимая, что он в самом деле предложил ей встретиться.
В их первую встречу Грейнджер изрядно перенервничала, совершенно не зная, чего ожидать. А незнание – самое ужасное, что только может произойти в её жизни. Она даже уговорила Сэссиль проводить её до места встречи. Это было очень удачной идеей, поскольку стоило Гермионе из-за угла увидеть приближающегося Малфоя, как она замерла, как вкопанная. Только лишь сильный толчок в спину заставил девушку в буквальном смысле вылететь навстречу. Она уже мысленно проклинала Сэссиль и тот день, когда до этого додумалась, заливаясь краской и до последнего надеясь, что парень этого не заметил. Но дальше было куда легче, чем она могла себе предположить. С ним было куда привычнее, чем с вечно болтающими французами. И Грейнджер не могла понять, откуда взялось это чувство. То ли просто потому что она банально привыкла его видеть, хоть и в стенах школы, либо с ним и вправду было проще. Хотя порой приходилось молчать, собравшись со всеми остатками силы воли и плотно стиснув зубы, чтобы не ответь на очередное его едкое замечание, но девушка к своему удивлению обнаружила, что с каждым разом их становится всё меньше и меньше. А однажды, всего на минуту, всего лишь на одно мгновение, ей показалось, что она видела его улыбку. Грейнджер лишь отворачивается в сторону, чтобы ни кое образом не выдать себя, продолжая вести разговор, словно ни в чем ни бывало. Это была довольно странная договоренность. Потому что стоило им пересечься в городе в неустановленное время, то парень вел себя так, словно совершенно не знает её и видит впервые в жизни. Гермиона пару раз пыталась не сводить с него взгляда, улыбаясь и вынуждая хоть на какую-либо ответную реакцию, но ей этого не удавалось. Он держался на удивление превосходно.
А однажды ей даже удалось привести его на пляж. Пока он был в одежде, она даже не подозревала, насколько роковую ошибку совершила. А ещё было очень странно снова предстать перед ним в одном купальнике. В прошлый раз Грейнджер под взглядом Малфоя чувствовала себя полностью обнаженной, в этот же раз абсолютно ничего не изменилось. Даже небрежно накинутое парео не сильно спасало. Понять же, какую катастрофическую ошибку она совершила, пришлось, когда Грейнджер, поправляя всё то самое злосчастное парео, подняла взгляд на парня, который только что снял всю лишнюю одежду. От удивления и неожиданности, она жутко растерялась. Первое, что пришло в голову, что ему здесь совершенно нет места. Его хотелось укутать кучей одеял и увести подальше от остальных заинтересованных взглядов. Он был само совершенство, от которого невозможно отвести глаза. Идеально сложенный, обладающей кожей удивительного мраморного оттенка. Обычно девушка с пренебрежением относилась к людям с очень бледной кожей. Они вызывали ощущение болезненности или отчужденности от этого мира, но здесь был совершенно иной случай. Более идеального цвета было просто не придумать. Подумать только, что солнце может сделать с ним, то попытку Гермионы вытащить Малфоя на пляж можно расценивать как вандализм в особо извращенных формах.
Грейнджер, ну почему ты такая идиотка, и почему он в этот раз согласился с этой дурацкой идеей. Он то ведь должен был оставаться благоразумным и вовремя остановить тебя, когда тебя так заносит.
Девушка корит себя, снова понимая, что смотрит на него тем же самым взглядом, в котором было столько неприкрытого восхищения, как тогда на балу. Только лишь его голос заставляет её собраться и вернуться обратно в реальность. На улице стоит нестерпимая жара, так почему же по всему телу бегут мурашки. Грейнджер отвечает что-то невнятное в ответ, смеется непривычно громко и уже несется в воду, надеясь, что чуть прохладные утренние волны приведут её в чувства. Она даже представила Рона, который противно смеется, тычет в неё пальцем и утверждает, что она влюбилась в Малфоя, но в этот раз даже это не помогает. В прошлые разы это моментально срабатывало, столько раз спуская девушку с небес на землю, но сегодня что-то идет не так. Сегодня совершенно всё идет не так. Грейнджер лежит на воде в позе морской звезды, стараясь об этом не думать, держаться как можно более естественнее, даже отвечая что-то на удивление вразумительное и вперившись взглядом в небо, словно она видела его в первый раз. Но уже в это самое мгновение она понимает, что собственноручно топит себя всё глубже и глубже. Теперь ей ни за что нельзя позволить Малфою снова выйти на берег. Она кое как смогла отвести взгляд от мраморного Драко, а теперь предстояло воочию увидеть мраморного Драко, с которого будет стекать вода, сияя и переливаясь в лучах Марсельского солнца, словно он снимается для какой-нибудь очень дорогой рекламы элитного турагенства. Он выходит первым, она идет следом, не в силах оторвать взгляда от наваждения наяву. Она даже практически забывает, как говорить в его присутствии. Они возвращаются обратно на свои места, удобно устроившись и подставив солнцу свои спины. Грейнджер даже и не думает, что самое время забить тревогу, потому что перед тем как выйти на улицу, она предусмотрительно использует добрую половину солнцезащитного крема и искренне надеется, что юный Малфой сделал точно так же. В то время, как парень выглядит вполне умиротворенным и расслабленным, девушка не может найти себе места. Он так непозволительно близко, Грейнджер украдкой рассматривает его, пользуясь моментами, когда он теряет бдительность и жмурится от через-чур яркого солнца. Она скользит взглядом по его идеальному профилю, задерживаясь на чувственных губах, спускаясь ниже, вдоль линии шеи, а затем снова возвращаясь к пепельно-серым глазам, в которые можно смотреть бесконечно долго. Всё выглядит так идеально, что в самую пору задуматься, что же на самом деле идет не так. Но ответ приходит самым настоящим взрывом негодования. Девушка в шоке вскакивает, воочию убеждаясь, что спина Малфоя в самом деле приобрела ужасный багряный оттенок. Грейнджер в самый последний момент останавливает себя от громкой тирады о пользе солнцезащитного крема и как правильного его использовать и что он сам виноват, забыв о самых банальных мерах предосторожности, тут же понимая, что у него такой белоснежный оттенок кожи только лишь потому, что он просто напросто никогда не бывал в таких местах. И что это на самом деле её собственная ошибка, что она не удосужилась даже подумать про это. Девушке лишь остается извиняться в тысячный раз, проклинать себя за столь идиотскую непредусмотрительность и помогать Драко добраться до дома. Несмотря на полностью испорченный день, девушка ликует, переступая порог особняка. Если бы ни этот идиотский случай, он бы ни за что в жизни не позволил оказаться внутри. Так что стоило потерпеть этот нескончаемый поток ругательств только ради этого.
- Давай я… - девушка не успевает предложить собственную помощь, Драко настроен слишком решительно и, кажется, совершенно не нуждается в её советах, но через некоторое время банка с ужасным грохотом отскакивает от стенки и падает на пол. Грейнджер тут же подлетает к ней, поднимая и быстро снимая крышку, - Я могу помочь, - выжидающе смотрит глаза в глаза, не отводя взгляда, даже несмотря на то, что чувство страха, почти забытое в его обществе за несколько последних дней, медленно начинает возвращаться, - Позволь мне помочь тебе. – опускает пальцы в мазь, продолжая оставаться на расстоянии. Одно лишнее движение или слово и то хрупкое перемирие, что воцарилось между ними за последние дни, может оказаться стерто в мгновение ока.
[NIC]Hermione Jean Granger[/NIC][AVA]https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/ba/9d/58/ba9d58c4cf69f95d6d42a6664421e377.jpg[/AVA][SGN][/SGN]

Эта история так ужасно напоминала анекдот из серии «хотел, как лучше, а получилось как всегда», только вот Гермионе сейчас совершенно было не до смеха. На мучения Малфоя, которым он собственноручно себя подвергал, невозможно было спокойно смотреть. Как можно быть настолько упертым, она не понимала. Девушка едва успела вынуть пальцы из банки, как он в ту же минуту вырывает её из рук. Стоило помедлить на пару мгновений, так она бы её лишилась вместе с собственными пальцами. Грейнджер отворачивается, не в силах смотреть на эти мучения. Она практически ощущала всю его боль собственным телом, а чувство вины за всё произошедшее лишь подливает масла в огонь. И как же её только угораздило попасть в столь щекотливую ситуацию? Она даже больше, чем уверена, что после всего произошедшего, их общение вернется в прежнее русло, а их совместное время препровождения и вовсе закончится. И всё из-за того, что она впервые в своей жизни не подумала. Впервые за всё это время она позволила себе расслабиться и отпустить ситуацию на самотек, понадеявшись, что всё будет хорошо. И вот, как это всё обернулась. Девушка снова поднимает взгляд на парня, с удивлением отмечая, как быстро действует мазь. Ещё пару мгновений назад его кожа буквально пылала, а теперь она приобрела нежно-розовый оттенок. Если так пойдет и дальше, то через каких-то полчаса парень будет, как новенький. Хотя нельзя сомневаться в том, что стонать от уже воображаемой боли он будет весь оставшийся вечер, а помнить этот ужасный конфуз он будет всю оставшуюся жизнь. Грейнджер, Грейнджер, и как же тебя только угораздило? А вот настойчивости Малфоя можно было позавидовать, он не оставлял попыток дотянуться до собственной спины, хоть каждый раз они заканчивались ничем большем, как очередным приступом боли. Грейнджер уже хотелось самой подойти и вырвать банку с мазью у него из рук, только лишь бы не смотреть на эти бессмысленные проявления собственной глупой настырности. Девушка настороженно наблюдает, как он осушает один бокал за другим. Помимо просто злого Драко ещё не хватало пьяного Драко, у которого будут полностью развязаны руки и которому в голову могут прийти не самые лучшие воспоминания, а не стоит забывать, что за пять лет обучения в школе, их скопилось не мало. Грейнджер давненько не оказывалась в столь затруднительном положении, совершенно не представляя, что можно предпринять.
Он берет бутылку и идет к дивану. Грейнджер не сводит с него немного недоумевающего взгляда. Опять вопросов больше, чем ответов. Он просто молча вытягивается. И что теперь? Он просто устал и решил передохнуть? О, это звучало, как ужасный бред. Проходит несколько долгих минут, прежде чем он подал голос. Грейнджер оказывается рядом в доли секунды, её не стоит просить дважды. Девушка опускается рядом на колени и снова окунает пальцы в баночку с мазью. С виду всё просто – надо всего лишь вытянуть руку вперед и осторожно втереть мазь, стараясь причинить как можно меньше дискомфорта. На деле же это означало, что впервые за всё это время он добровольно позволяет ей к себе прикоснуться.
- Если будет больно, сразу говори, - бесполезный совет, но который все неукоснительно повторяют раз за разом, словно это была священная традиция. Девушка решает, что чем быстрее она это сделает, тем будет лучше, поэтому выливает чуть больше мази, растирая её между ладонями, а затем наконец-то решается прикоснуться к его спине. Должно быть он чувствует ужасную боль, потому что кожа пылает, от неё исходит невероятно сильный жар, отчего девушка чуть не отдергивает обратно руки. И это всё из-за её дурацкой оплошности. Слава Мэрлину, что у него есть эта волшебная мазь, так что совсем скоро он придет в норму и забудет обо всем, словно это был страшный сон. Гермиона скользит ладонями по спине, спускаясь от плечей вниз, к лопаткам, а затем ещё ниже. Мазь приятно охлаждает кожу, так что Малфой должен сейчас быть на седьмом месте от счастья, после недавних ужасных мучений. Девушка использует практически всю мазь, прежде чем заканчивает. – У тебя ещё тут осталось, - Гермиона замечает ярко красное пятно на плече, которое сильно выделяется по сравнению с белеющей на глазах кожей, на которую уже была нанесена мазь. Легкими массажными движениями Грейнджер проходится по плечам, а затем наконец-то отстраняется, - Готово. Я закончила. Как ты себя чувствуешь? Лучше? – немного обеспокоенным тоном, несмотря на то, что спина начинает белеть прямо на глазах. Девушка не торопится поднимать обратно. Почему-то её не отпускает мысль, что стоит ей отойти хотя бы на шаг, как Малфой, придя в себя, тут же выставит её за дверь. Грейнджер видит всю ситуацию, словно со стороны. Прямо сейчас он выглядел таким уютным, что кажется, нет ничего более подходящего в этот момент, как провести пальцами по шее, почти невесомо, едва касаясь кожи, а затем запустить их в пепельные волосы. Он ведь так близко, всего лишь одно единственное усилие воли. Девушка приходит в себя в самый последний момент, понимая, что её ладонь застыла прямо над его плечом. Чёрт, Грейнджер, не хватало только того, чтобы он снова разозлился. Гермиона резко одергивает руку, сжимая банку с мазью настолько крепко, насколько это было возможно.
[NIC]Hermione Jean Granger[/NIC][AVA]https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/ba/9d/58/ba9d58c4cf69f95d6d42a6664421e377.jpg[/AVA][SGN][/SGN]