После тех слов я не нашла в себе сил сказать что-либо, глядя в глаза Муру. После фраз, которые он кинул мне в ответ, я была еще больше растеряна, запуталась, потерялась. Я просто молча ушла в комнату, закрыв за собой дверь. Как-то стало все равно на все, что могло произойти дальше. Из-за всего, что произошло тогда, я просто почувствовала опустошение, либо от переизбытка чувств, либо от легкого разочарования. А потом этот вынужденный секс, избежать которого мне никак не получилось. Я не чувствовала ровным счетом ничего, а что самое страшное, в тот момент в моей голове прокручивались сцены секса с Муром. Вспоминая это, я чувствовала какой-то непонятный прилив, который приятной волной накрывал меня с головой. Наверное, эти воспоминания и помогли мне в тот момент не вскочить с места, оттолкнув официального возлюбленного.
Я так и не смогла сказать Муру о том, что следующим утром я сяду в самолет и улечу с его лучшим другом в страну, которая по мнению других была точкой всемирной романтики. Я ненавидела Францию, не переносила Париж, не переваривала их язык, но отказываться от этой поездки была не в праве. Да и вообще, кто отказывается от путешествий, буря во внимание, что в твоей жизни они случаются не так часто, как хотелось бы. Будь это хоть Франция, хоть Ганалулу. Сидя у иллюминатора, я пристально вглядывалась куда-то вдаль, одной рукой вцепившись в ручку кресла. Бесконечные облака вперемешку с небесной лазурью, это, несомненно, зачаровывало, но сейчас я не могла полностью насладиться этим видом. Внутри меня все кипело и бурлило. Стало страшно, что от этого из ушей пойдет пар, и тогда мне уже точно не избежать подозрительных расспросов.
Мост Александра Третьего был одним из самых популярных мест Парижа. Бесконечный поток туристов, которые вальяжно прогуливались по старинной чистой брущатке, большое количество художников, талант которых никого не оставлял равнодушным, ну и, конечно же, красивейшие виды, которые открывались отсюда. Подойдя к краю поста, я руками вцепилась в бетонные «периллы» и приподнялась на носочках, чтобы получше рассмотреть темные воды Сены. Опустив голову, первое слово, которое отразилось в моей голове: «холодная». Несомненно. Выглядело очень отталкивающе. Несмотря на это, я безотрывно продолжала смотреть вниз, боясь столкнуться с завороженным взглядом Адриана. С тех пор, как он вышел из здания аэропорта, стал вести себя как-то странно, что заставляло меня нервничать.
-Ты же боишься мостов, милая. – ласково говорит он, придерживая меня за руку. Подумать только, не смотря на все мои «старания», он продолжает одаривать меня любовью и лаской, о которых мечтают многие девушки, живущие на этой Земле. И от этого становилось горько, очень горько. Чувство стыда беспощадно пожирало меня в минуты, подобную этой. Он не заслуживает такого. Только не он. Громко выдыхаю и опускаюсь на полную ступню.
-Но ты же страхуешь. – с улыбкой говорю я, поправляя шарф Адриана. Тот лишь ухмыльнулся, медленно подойдя к парапету. Его рука аккуратно легла на холодную поверхность, после чего он грустно пустил голову, устало закрывая глаза. От увиденного по моей спине пробежали мурашки, а через секунду о себе дала знать и тошнота. Отвратительное чувство. Отвратительное. Мне хотелось прокричать об этом. Но это и вовсе бы разрушило хрупкие пазлы, собранные в неуверенную картинку. Подувший ветер слегка растрепал медные волосы Адриана, а он лишь открыл глаза и посмотрел на меня с той нежностью, с какой смотрел на меня, когда я болела. Он считал моё состояние болезнью, но знал ли он, какой из? Я скривила губы в неуверенной улыбке и подошла ближе, желая положить голову на плечо парня, но он, вытянув руку вперед, остановил меня на полпути. Постояв еще немного, парень запускает руку в карман, присаживаясь на одно колено. И меня парализовало. Такое ощущение, что кто-то сверху облил меня цементом, навеки превратив в статую, которая никогда больше не оживет. Страх сковал каждую мышцу, он сковал мысли и чувства. Я не могла думать не о чем, кроме того, как мне было страшно в эту самую минуту. Народа стало меньше, будто бы именно этого момента мы и ждали. А те, кто находился здесь, даже голову не повернули в нашу сторону. Видимо, для Парижа это было слишком повседневно, чтобы обращать на это внимание.
-Мэган Гаранс Долхарт… - произносит он, а я чувствую, как пульсирует вена на виске. Чувствую, как кровь беспощадным потоком ударила в голову. Нет, пожалуйста, Адриан, не надо. А потом те заветные слова, которые должны были сделать меня самой счастливой на этой планете. И знаете, сделала бы он это на несколько недель раньше, так бы и было, но не сейчас. Не сейчас, когда в моей голове через каждую минуту проносится имя Майкл, а сердце стучит в такт его фамилии. Когда перед сном я вспоминаю тот самый момент, когда я была в его власти, когда его губы покрывали поцелуями мое тело, когда его руки сжимали меня в объятьях. Чувствую, как к горлу подступает ком, которые затрудняет дыхание. Чувствую, как слезы выходят на финишную прямую. Резко задираю голову, глазами впиваясь в небосвод. Пожалуйста небо, не надо больнее.
-Мне нужно подумать. –хриплым голосом произношу я, боясь посмотреть на Адриана. Я слышу, как падают осколки, слышу, как рушатся стены, как умирает чья-то вселенная. И я ненавижу себя за этого. Я готова шагнуть с этого моста, лишь бы избавить мир от такой гадюки, как я. Но и идти против себя я тоже не могла. Не могла и всё тут. Указательным пальцем стираю подступившие слезы и резко отворачиваюсь к холодным водам Сены. Как же гадко на душе, как же противно от своей грязной сущности. Громкий щелчок закрывающейся коробочки звучал для меня, как последний выстрел. Крик. Целься. Огонь.
Я сидела на полу, возле собранного чемодана, спиной чувствуя на себе взгляд Рэя. С той минуты он не сказал мне практически ничего, кроме ходовых фраз, избежать которых было невозможно. А я все еще себя ненавижу, слышишь? Я не ищу виновных, ведь никто кроме меня вины на себе не нес. Я сама туда шагнула, я своими руками сотворила это с нами и нет мне оправдания. И не будет. Ненавижу.
-Прости. –тихо говорю я, наблюдая за его мутным отражением в полировке камода. –Пожалуйста. Прости. –перехожу на шепот.
-Тут не за что просить прощения, милая. –усевшись на кровать, говорит он, застегивая сумку. –Это очень серьёзный шаг, Мэган, я все понимаю. Я не тороплю тебя, милая. –а я слышу, как ему больно. Слышу, как он боится этих слов. И меня вновь накрывает этой грязной болотной водой. Ненавижу.
Когда мы приземлились, в Хьюстоне было ровно полночь. Ночные улицы светились от многочисленных огней большого города. Здесь кипела жизнь. Так всегда было.
-Я поеду домой, ты не против? – идя по зданию аэропорта говорю я, в первый раз за всё это время взглянув на Рэя. В его лице читалась тревога, смешанная с толикой отчаяния. Он лишь молча кивнул. Посадив меня в такси, он отрешенно поцеловал меня в лоб, а сам устроился на стоявшей рядом скамейке, бросив сумку себе под ноги. Я больше не обернусь. Не обернусь. Назвав нужный мне адрес, я достала телефон, дабы взглянуть на время. Практически час. Кстати, названный мной адрес моей семье не принадлежал.
Появившись на пороге плохо знакомой мне квартиры, я несколькими ударами разрушила тишину подъезда и испуганно огляделась по сторонам. Казалось, что тысячи глаз сейчас следят за мной. Но это всего лишь моя собственная паранойя. Бессмысленно. Подняв руку, я нанесла еще несколько ударов, после чего опустила голову на окрашенную стены, ища в ней опору. А перед глазами лишь потерянный взгляд светло-серых глаз, сжимающиеся руки и тот щелчок, который был моим выстрелом. Просто нужно было раскинуть руки и упорхнуть от этого всего. Шаг. Пасо. Уно Пасо. Губы дернулись в нездоровой ухмылке. Пасо.
-Впустишь? – глухо говорю я, моментально отреагировав на открывшуюся в темноте дверь.- Пожалуйста.–не отстраняясь от стены, говорю я.
